О душевности и уважении⁠⁠

Разлюбезная маман прислала мне сегодня видео в Ватсап. Слащавая картинка в диких цветах на религиозную тему. Отвечаю, что видео эти не смотрю и прошу мне их не слать. Я прошу это не первый раз. И не двадцатый. В ответ маман сообщила, что видео надо смотреть, тем более в святой праздник. Несколько сообщений спустя узнаю, что душевности, приветливости и уважения она что-то не видит от меня. Айайай, ну наадо же!
 
Припомнила, когда последний раз посещала родительницу, благо телефон не забывчив. Два месяца назад. Ну да, действительно, как сейчас помню. Разуваюсь на пороге, меня ехидно спрашивают, предлагать ли тапочки. Она знает, что я не надену их, но спрашивает каждый раз. И всякий раз проезжается по моим «глупым заморочкам» Тапки, считавшиеся моими, были выданы по случаю кому-то ещё. Теперь я к ним близко не подойду. Тут надо немного пояснить.
 
В детстве я имела в школе кличку «бомжа». Мы не были нищими, как многие в девяностых, обычная семья, свёкры в деревне, картошка, мясо и молоко бесплатно. Не бедствовали. Уверена, меня можно было одевать получше, но маман полагала, что одни штаны и одна кофта — вполне достаточный гардероб «в люди» для девочки.
Раньше, когда я только собиралась в первый класс, она притащила с рынка целый ворох вещей, штук пять. Переклинило её, полагаю, когда я подросла, а вещи остались неизношенными. С тех пор я одевалась по принципу «жопу не видно, значит, норм».
 
Как-то мой отец должен был пойти на открытие театра — известного городского недостроя, и спросил, хочу ли я пойти с ним. Сейчас я понимаю, насколько неуместно было тащить дитё двенадцати лет на такое мероприятие, но тогда была на седьмом небе. Впрочем, недолго, меня пришлось оставить дома.
 
Оказалось, что у деточки в распоряжении джинсы, купленные на вырост, и сиреневая водолазка, застиранная, покрытая катышками и с несмываемым жирным пятном на правой лопатке.
 
Только после этого в следующий поход на рынок (через полгода) у меня появились аж три кофты. Подозреваю, маман тут ни при чём. На просьбу купить чёрные брюки она абсолютно серьёзно сказала «Зачем они тебе, ты же из них вырастешь».
 
С обувью было столь же красиво. Естественно, когда моя нога доросла до её, матерной, обуви, я начала просить «погонять». С той-то стороны проблем с ассортиментом никогда не было, маман одеваться любит. Сразу скажу, её обувь я так и не надела ни разу. Отказав мне пару раз, мамаша просто начала рассказывать мне о том, что если носить чужое, обязательно подхватишь ГРИИБООООК!
 
Удачно порассказала. Сейчас, примерно двадцать шесть лет спустя, я, в некотором роде медработник, примерно представляю шансы заразиться. Да и вылечиться. Но поделать ничего не могу. Чужая обувь по ощущениям примерно как ведро с клопами, надетое на ногу.
 
Хмм, немного пояснила... Вернёмся к родственному визиту. Я спокойно отвечаю, что тапочек не надо, и снимаю пуховик. Под пуховиком новый свитер, дивная, уютная штуковина. Фасона оверсайз... Мамаша смотрит на меня и иронически интересуется, не на вырост ли я его купила. Считаю про себя до десяти, молчу.
 
Выдвигаемся в кухню, по дороге мне предлагают послушать музыку. Настроения нет, встречное предложение просто посидеть и поговорить. «Ну хорошая же музыка, ты сначала послушай!». Второй раз вежливо отказываюсь. В четвёртый раз отказываюсь уже не слишком вежливо. Следующие десять минут маман сладострастно читает мне нотацию о том, какая я грубая и необщительная, и как сложно со мной общаться.
 
Я иногда думаю, что нотации — это смысл её жизни, хлебом прямо не корми. В моём детстве мать, приходя с работы, подолгу орала на меня из-за бардака в кухне. Я не понимала тогда, и не понимаю сейчас, почему я(жедевочка) должна драить камбуз за всеми, а к брату вот таких претензий нет. Может, не помню чего, конечно.
 
Однажды к её возвращению я вылизала в кухне всё, до чего дотянулась. Кажется, именно в тот день мамаша пустила мне кровь из носа. Нашла причину. Обычно меня не били. Сейчас я понимаю, конечно, что на меня, ребёнка, спускала пар довольно злобная и неумная женщина, а в тот день я попыталась отнять у неё эту игрушку. За что и поплатилась. Больше желания убирать кухню у меня не возникало.
 
Простыня какая, надо же. Теперь вот от меня ожидают душевности и уважения. Ною я, да. Захотелось вдруг, чтобы кто-то узнал, если дочитали — спасибо.